Для того, чтобы быстрее выйти из кризиса, нужно найти "золотую середину" государственной денежной политики

 К нынешнему экономическому кризису Россия была готова едва ли не лучше всех стран мира. Среднегодовой рост ВВП в первой половине 2008 года достиг 8%. Из стран БРИК быстрее росли лишь экономики Китая и Индии. Тогда в моде была теория, что рост развивающихся экономик не связан с США и вполне может продолжиться независимо от американских проблем. В предкризисном году страна обладала мощным бюджетным профицитом и положительным текущим сальдо, и была неуязвимой с точки зрения величины внешнего долга - всего 18% ВВП. Не слишком сильной была и зависимость российских банков от внешнего финансирования. Еще одним аргументом в пользу России был относительно малый размер ее финансового сектора - отношение банковских активов к ВВП было минимальным. О том, что же все-таки случилось, рассказывает президент АРБ Гарегин Тосунян.

"Да, предкризисный запас прочности у России был достаточно велик. Устойчивый двойной профицит - бюджета и текущего счета операций, рост золотовалютных резервов до 37% ВВП - все это позволяло иностранцам говорить о нашей стране как об "островке стабильности" в условиях будущего кризиса. Но, как оказалось, ни миллиарды долларов международных резервов, ни бюджетный профицит в 6-8% ВВП вовсе не защитили российскую экономику, а лишь амортизировали кризисный шок. Почему же так получилось?

Мы недооценили превышение стоимости мирового роста сырьевых ресурсов и в связи с этим, недостаточность внутренних кредитных ресурсов в экономике. Банки давали деньги реальному сектору под более чем 20% годовых. Чтобы понять это, нужно посмотреть, как устроена российская денежная система. Доля кредита по отношению к ВВП и до кризиса была в три-четыре раза ниже нормы. А это значит, что российские предприятия не получали кредитных ресурсов и были вынуждены использовать разные "суррогатные" способы вроде вексельных кредитов, бартера или крайне дорогих займов отдельных банков, которые еще давали деньги реальному сектору экономики.

Но потом цены на сырье упали, и этот источник иностранных денег иссяк. При этом еще и Центробанк стал зажимать наличную денежную массу, чтобы она не вырвалась на валютный рынок и не привела к девальвации рубля. Поскольку дешевого кредита нет, доходы падают и потребитель резко ужимает свою активность, то растут издержки. А они, в свою очередь, вынуждают производителя повышать отпускные цены, то есть происходит инфляция издержек.

И я утверждал ещё тогда, что нужно срочно снижать ставку рефинансирования ЦБ, а они уверяли, что я не прав. В первую очередь нужно было стимулировать реальное производство, и при этом выдержать "золотую середину" - не разгонять волну инфляции. Но в первую очередь нужно было стимулировать производство. Потому что у нас, в отличие от остального мира, случился вовсе не кризис перепроизводства, а прямо противоположное. А с инфляцией нужно было бороться в первую очередь за счет сдерживания тарифов госмонополий. Но ставку рефинансирования и сейчас можно снижать, и это не вызовет роста инфляции в реальной экономике и в финансовой системе".

В экономике, как правило, существует определенный уровень денежной массы и кредита. И если он выше - возникает монетарная инфляция, если ниже - инфляция издержек. Именно последняя сегодня, по мнению некоторых экспертов, "косит" российскую экономику, а финансовые власти борются с ней чисто монетарными методами - сжимая денежную массу. Это по разным оценкам лишь усугубляет ситуацию в экономике. Задолженность по зарплате в стране продолжает расти. А на горизонте уже маячит еще одна волна кризиса - просроченных банковских долгов.

Беседовал О.Гладунов, обозреватель ИД "Регламент"